Консультации

ГАРАНТ.РУ: http://www.garant.ru/article/1099735/#ixzz4yPNPO88f 

В тех случаях, когда нарушение ПДД фиксируется дорожными камерами, работающими в автоматическом режиме, к ответственности по общему правилу привлекают именно владельца автомобиля (ч. 1 ст. 2.6.1 КоАП). Если только он не подтвердит, что в момент фиксации правонарушения автомобилем управлял другой водитель либо к тому моменту машина выбыла из обладания ее владельца в результате противоправных действий третьих лиц (ч. 2 ст. 2.6.1 КоАП РФ).

Вместе с тем закон не определяет, какие доказательства следует при этом использовать владельцам автомобилей. В рассмотренном ниже споре нижестоящие суды и ВС РФ по-разному оценили одни и те же документы, представленные истцом в обоснование того, что за рулем ее машины был другой человек, и именно он допустил проступок. Рассмотрим это дело подробнее.

20 января 2016 года на регулируемом перекрестке принадлежащий Н. автомобиль проехал на красный свет светофора, что было зафиксировано дорожной камерой (п. 1.3, п. 6.2, п. 6.13 ПДД, ч. 1 ст. 12.12 КоАП РФ). При этом, поскольку 19 июня 2015 года Н. допустила аналогичное правонарушение, за повторное нарушение ПДД она была оштрафована на 5 тыс. руб. (ч. 3 ст. 12.12 КоАП РФ). Однако Н. с этим была категорически не согласилась и потому обжаловала постановление инспектора ГИБДД в городской суд.
 

Позиция нижестоящих судов

В своей жалобе Н. заявила, что 20 января 2016 года не была за рулем машины. В это время она находилась на работе, а автомобилем управляла ее дочь. В подтверждение своих слов Н. представила суду справку с места работы о том, что в момент фиксации правонарушения она находилась на рабочем месте, а также полис ОСАГО, в котором в качестве лица, допущенного к управлению автомобилем, была указана ее дочь.

Тем не менее, судья оставил постановление инспектора без изменения (решение судьи Чайковского городского суда Пермского края от 26 февраля 2016 г. по делу № 12-75/2016). Дальнейшее обжалование также не принесло результатов (решение судьи Пермского краевого суда от 22 марта 2016 г. по делу № 21-312/2016, постановление заместителя председателя Пермского краевого суда от 14 июля 2016 г. по делу № 4А-834/2016).

Свои выводы суды мотивировали тем, что достоверных доказательств, исключающих факт управления ею автомобилем, истец не представила.

Так, справка работодателя, отметили судьи, не является документом, категорически исключающим возможность управления Н. машиной в рабочее время. А полис ОСАГО нельзя считать бесспорным доказательством того, что в момент фиксации правонарушения автомобилем управляла именно дочь истицы.

Более того, несмотря на то, что допрошенная в качестве свидетеля дочь Н. подтвердила, что за рулем автомобиля в момент правонарушения была именно она, по мнению судов, ее показания необходимо расценивать как показания лица, являющегося близким родственником истца и заинтересованного в благоприятном для нее исходе дела.

Фактические же обстоятельства совершения административного правонарушения подтверждаются фотоматериалом и видеозаписью (впрочем, лицо водителя на фото и видео различить было нельзя), и оснований не доверять работе сертифицированного прибора, подчеркнули суды, нет.
 

Позиция ВС РФ

Н. обратилась с жалобой в ВС РФ и попросила отменить акты нижестоящих судов. И Суд удовлетворил ее просьбу по следующим основаниям (Постановление ВС РФ от 2 декабря 2016 г. № 44-АД16-31).

ВС РФ напомнил, что лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина (ч. 1 ст. 1.5 КоАП РФ). И по общему правилу доказывать свою невиновность ему не нужно (ч. 3 ст. 1.5. КоАП РФ). Однако из этого правила есть исключения (Примечание к ст. 1.5 КоАП РФ). Среди прочего там указаны административные правонарушения в области дорожного движения (гл. 12 КоАП РФ) в случае их фиксации дорожными камерами.

При этом, уточнил Суд, доказательствами, подтверждающими факт нахождения транспортного средства во владении (пользовании) другого лица, могут являться, например:

• полис ОСАГО, в котором имеется запись о допуске такого лица к управлению;
• договор аренды или лизинга машины;
• показания свидетелей и (или) лица, непосредственно управлявшего транспортным средством в момент фиксации административного правонарушения.

Указанные, а также иные доказательства не имеют заранее установленной силы и должны быть исследованы и оценены судом (п. 1.3 Постановления Пленума ВС РФ от 24 октября 2006 г. № 18 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях").

ВС РФ отдельно остановился на справке от работодателя, которую представила истец. В частности, согласно документу Н. по данным табеля учета рабочего времени 20 января 2016 года выполняла свои трудовые обязанности на рабочем месте в режиме, установленном для данной категории работников Правилами внутреннего трудового распорядка. Наличие трудовых отношений с работодателем было подтверждено приложенной к жалобе копией соглашения к трудовому договору от 13 июля 2011 года.

ВС РФ отметил, что все представленные истцом доказательства в совокупности (справка по месту работы вкупе с копией полиса ОСАГО, куда была вписана дочь Н.) позволяют сделать вывод о том, что 20 января 2016 года в момент фиксации административного правонарушения Н. не была за рулем автомобиля, что свидетельствует об отсутствии ее вины.

При таких обстоятельствах ВС РФ отменил постановление инспектора ГИБДД о наложении штрафа, а также судебные акты нижестоящих судов и прекратил производство по делу в отношении Н.

Ответственность за данное правонарушение должно нести виновное лицо, в данном случае дочь Н., если не истекли сроки давности привлечения ее к административной ответственности.

ГАРАНТ.РУ: http://www.garant.ru/article/1085818/#ixzz4yPOORh7U 

Управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения – одно из наиболее серьезных нарушений со стороны водителя. Тем не менее, далеко не всегда все так очевидно, как кажется. В своих недавних постановлениях ВС РФ напомнил, что важно не только наличие оснований для административного наказания, но и безупречное соблюдение процедуры привлечения лица к ответственности. Рассмотрим несколько важных аспектов, на которые обратил внимание Суд.
 

Передать управление автомобилем нетрезвому лицу может только водитель

Т. была привлечена к административной ответственности за то, что 25 июля 2015 года передала управление принадлежащим ей автомобилем своему мужу П., находящемуся в состоянии опьянения (ч. 2 ст. 12.8 КоАП, абз. 3 п. 2.7 ПДД). За допущенное правонарушение на нее был наложен штраф в размере 30 тыс. руб. с лишением водительских прав на полтора года (постановление мирового судьи судебного участка № 77 Выборгского района Ленинградской области от 24 декабря 2015 г. № 3-454/15-77).

Свою вину Т. не признала, поэтому обратилась к адвокату, который обжаловал этот судебный акт. В жалобе он ссылался на то, что автомобиль, приобретенный в период брака, является совместной собственностью супругов, к тому же П. вписан в полис ОСАГО – таким образом, согласия Т. на то, чтобы машиной управлял муж, не требовалось. Тем не менее, вышестоящие суды поддержали вывод коллеги и оставили постановление без изменения (решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 12 апреля 2016 г. № 12-257/2016, постановление Ленинградского областного суда от 8 июля 2016 г. № 4а-306/2016).

Вина Т., по мнению судов, была полностью подтверждена протоколами об административном правонарушении и об отстранении П. от управления транспортным средством, а также актом медицинского освидетельствования П. на состояние опьянения. Кроме того, инспектор ГИБДД, составивший протокол, подтвердил, что Т. передала П. управление автомобилем, и пояснил: она этого не оспаривала – своей подписью в протоколе Т. удостоверила факт нарушения и никаких замечаний не внесла.

Однако адвокат таким вердиктом остался недоволен и обратился с жалобой в ВС РФ, и тот согласился с позицией защитника (Постановление ВС РФ от 17 ноября 2016 г. № 33-АД16-15).

Суд подчеркнул, что довод адвоката о том, что П. не требовалось согласие супруги на управление автомобилем, поскольку он был внесен в полис ОСАГО, а автомобиль находился в совместной собственности супругов, другими доказательствами не опровергнут.

Более того, субъектом вмененного Т. правонарушения считается именно водитель автомобиля вне зависимости от того, является ли он его владельцем (п. 7 Постановления Пленума ВС РФ от 24 октября 2006 г. № 18 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части КоАП РФ"; далее – Постановление № 18). То есть привлечь к ответственности по ч. 2 ст. 12.8 КоАП РФ можно только то лицо, которое управляло автомобилем перед тем, как передать руль другому. Однако, подчеркнул ВС РФ, доказательства, на которые ссылались нижестоящие суды, не подтверждают вывод о том, что Т. в момент передачи мужу управления являлась водителем транспортного средства. К тому же она настаивала на том, что не знала об употреблении ее супругом накануне поездки спиртных напитков, а видимых признаков алкогольного опьянения у него не имелось.

По общему правилу неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу (ч. 1, ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ). Поэтому ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и прекратил производство по делу об административном правонарушении в отношении Т.

Отметим, что схожие выводы есть и в других постановлениях ВС РФ (Постановление ВС РФ от 25 апреля 2016 г. № 12-АД16-4, Постановление ВС РФ от 15 июня 2016 г. № 84-АД16-4).
 

При составлении акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения должен быть строго соблюден интервал между двумя замерами

П. был привлечен к административной ответственности за то, что 13 октября 2015 года управлял автомобилем в нетрезвом виде (ч. 1 ст. 12.8 КоАП, абз. 1 п. 2.7 ПДД). За это он был оштрафован на 30 тыс. руб. и лишен водительских прав на полтора года (постановление мирового судьи судебного участка № 124 Безенчукского судебного района Самарской области от 15 декабря 2015 г. № 5-787/15).

Обжалование этого постановления результата не дало. П. указал что был трезв, а сотрудники ГИБДД оказывали на него моральное давление при составлении процессуальных документов, но несмотря на это, судьи также пришли к выводу о его виновности (решение Безенчукского районного суда Самарской области от 22 января 2016 г., постановление Самарского областного суда от 23 мая 2016 г. № 4А-560/2016). По их мнению, акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения вполне достаточно, чтобы привлечь водителя к ответственности. Однако ВС РФ, куда П. также обратился с жалобой, с этим выводом не согласился и отметил следующее (Постановление ВС РФ от 18 ноября 2016 г. № 46-АД16-24).

Ответственность за вождение в нетрезвом виде наступает только тогда, когда установлен факт употребления водителем алкоголя (Примечание к ст. 12.8 КоАП РФ). Доказательствами этого являются акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и (или) акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения (п. 7 Постановления № 18). И по результатам проведенного в отношении П. медицинского освидетельствования действительно был оформлен акт.

Вместе с тем, отметил Суд, при составлении этого акта медицинский работник проигнорировал требования Инструкции по проведению медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством (далее – Инструкция). В настоящий момент Инструкция утратила силу в связи с утверждением Порядка проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (утв. приказом Минздрава России от 18 декабря 2015 г. № 933н; далее – Порядок), но действовала на момент совершения проступка. Положения старого и нового документов во многом совпадают.

Так, в ходе медицинского освидетельствования медики оценивают концентрацию алкоголя в воздухе, который выдыхает водитель. Если она выше 0,16 мг на л, состояние опьянения считается подтвержденным (п. 16 Инструкции, п. 11 Порядка). Важно, чтобы такое измерение было проведено дважды, с интервалом 15-20 минут.

При этом, как подчеркнул ВС РФ, из акта медицинского освидетельствования П. от 13 октября 2015 г. следует, что при проведении повторного измерения положенный интервал не был соблюден – первое исследование выдыхаемого воздуха проведено в 04.36, второе – в 04.49, то есть через 13 минут.

Допущенное врачом нарушение, заключил Суд, не позволяет признать заключение объективным. А значит, данный акт допустимым доказательством по делу об административном правонарушении не является. И однозначный вывод о том, что в действиях П. имелся состав вмененного ему административного правонарушения, сделать невозможно.

Поскольку неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу этого лица (ч. 1, ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ), судебные акты нижестоящих судов были отменены, а производство по делу об административном правонарушении в отношении П. – прекращено.

Схожая позиция также содержится в других актах Суда (Постановление ВС РФ от 12 октября 2016 г. № 44-АД16-26, Постановление ВС РФ от 21 ноября 2016 г. № 86-АД16-7).
 

Внесение в протокол об административном правонарушении изменений без ведома водителя является основанием для освобождения его от ответственности

4 апреля 2015 года инспектор ГИБДД составил в отношении Г. протокол, согласно которому водитель управлял транспортным средством, будучи нетрезв (ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ). Инспектор сделал этот вывод на основании таких признаков, как запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи, покраснение кожи на лице, а также поведение, не соответствующее обстановке.

Первоначально водитель согласился пройти медицинское освидетельствование, поэтому был направлен инспектором ГИБДД в медицинское учреждение в присутствии двух понятых (ч. 1.1 ст. 27.12 КоАП РФ). Однако прибыв туда, он отказался от проведения процедуры.

В связи с этим действия Г. были переквалифицированы, и в протоколе сделана отметка о том, что водитель отказался проходить медицинское освидетельствование – а это, напомним, образует самостоятельный состав правонарушения (ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ). В итоге суд обязал водителя уплатить штраф в размере 30 тыс. руб. и лишил его прав на полтора года именно по указанному составу (постановление мирового судьи судебного участка № 27 Нолинского судебного района Кировской области от 19 мая 2015 г. № 5-157/2015).

Г. обжаловал это постановление в вышестоящие инстанции, но ни районный, ни областной суды не нашли оснований для его отмены (решение судьи Нолинского районного суда Кировской области от 23 июня 2015 г. № 12-2/19/2015, постановление заместителя председателя Кировского областного суда от 13 августа 2015 г. № 4А-252/2015).

Суды отметили, что факт допущенного Г. нарушения подтверждается протоколом об административном правонарушении, протоколами об отстранении водителя от управления транспортным средством и о направлении его на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, объяснениями врача и др.

Тогда Г. обратился в ВС РФ. В своей жалобе он настаивал на отмене этих актов – и Суд встал на его сторону (Постановление ВС РФ от 21 ноября 2016 г. № 10-АД16-7).

ВС РФ напомнил, что при применении мер административного принуждения важно не только наличие законных оснований для этого, но и соблюдение порядка привлечения лица к административной ответственности (ч. 1 ст. 1.6 КоАП РФ). По общему правилу, о совершении правонарушения составляется протокол (ч. 1 ст. 28.2 КоАП РФ). В нем указываются дата и место его составления, должность, фамилия и инициалы составившего его лица, сведения о нарушителе, данные о свидетелях и потерпевших, если таковые имеются, место и время совершения правонарушения и др. (ч. 2 ст. 28.2 КоАП РФ). При этом лицу должна быть предоставлена возможность ознакомиться с протоколом, а также дать объяснения и замечания по его содержанию (ч. 4 ст. 28.2 КоАП РФ). Составить протокол в отсутствие лица можно, только если оно было извещено об этом в установленном порядке (ч. 4.1 ст. 28.2 КоАП РФ). Эти же правила, отметил ВС РФ, касаются и внесения в протокол изменений (аналогичный правовой подход сформулирован в Постановлении ВС РФ от 30 мая 2016 г. № 5-АД16-25).

В суде инспектор ГИБДД подтвердил, что действительно внес в протокол об административном правонарушении изменения, заменив ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ ("Управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения") на ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ ("Невыполнение водителем транспортного средства требования о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения"). При этом он подчеркнул, что ознакомил Г. с правками.

Между тем водитель указал, что изменения были внесены в протокол в его отсутствие. Это же подтверждают и показания свидетеля В., проживающей совместно с ним. Она пояснила, что 6 апреля 2015 г. в вечернее время инспектор ГИБДД приходил к ним домой для того, чтобы ознакомить Г. с уже внесенными в протокол изменениями.

При этом в материалах дела нет данных о том, что Г. присутствовал при внесении в протокол изменений, а также о том, что его извещали о необходимости явиться в подразделение ГИБДД. Следовательно, сделал вывод ВС РФ, должностное лицо ГИБДД нарушило требования закона при внесении в протокол изменений.

На стадии подготовки дела к рассмотрению протокол, составленный с нарушением требований, нужно было вернуть составившему его должностному лицу для устранения недостатков (п. 4 ч. 1 ст. 29.4 КоАП РФ). Однако такая возможность была утрачена, поскольку возвращение протокола после начала рассмотрения дела законом не предусмотрено.

И так как использование доказательств, полученных с нарушением закона, не допускается, а лицо считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном порядке (ст. 1.5, ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ), ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и прекратил производство по делу в отношении Г.

Такую же позицию можно найти и в других актах ВС РФ (Постановление ВС РФ от 3 марта 2016 г. № 41-АД16-2, Постановление ВС РФ от 25 мая 2016 г. № 19-АД16-4). 

ГАРАНТ.РУ: http://www.garant.ru/article/1074543/#ixzz4yPMEztKW